Презумпция лжи - Страница 38

— Сам ведь не знаешь, на что соглашаешься… — наверное, для очистки совести сказал он

— Знаю.

— Тогда слушай. Слушай хорошенько и запоминай. Первое. Та машина, на которой вы поехали к отелю — это спецмашина резидентуры. Знаешь, зачем там, у окна эта странная, маленькая антенна?

…

— Это приемник сигнала. В багажнике такой машины либо магнитофон, либо мощный передатчик, позволяющий передавать радиосигнал на расстояние до нескольких десятков километров, например в посольство. Это усилитель, понимаешь? Усилитель сигнала с миниатюрного подслушивающего устройства, «жучка». Сам по себе этот жучок очень маленький и сигнал от него можно поймать с расстояния максимум километр. Вот поэтому, Андрей Леонидович и взял тебя с собой к отелю — спецмашину нельзя было оставлять без присмотра, ее элементарно могли угнать, ее могла проверить полиция. А сигнал рацией ты ему дал о том, что интересующие его люди подъехали и можно включать аппаратуру. Вся эта аппаратура имеет ограниченный срок эксплуатации, поэтому он и не хотел, чтобы она работала вхолостую.

— Понял… — сказал я, хотя на самом деле ничего не понял. И генерал это уловил.

— Да ни черта ты не понял… — сказал он устало и совершенно беззлобно — и я тоже ни черта не понял. Андрей Леонидович должен был передать полученную информацию мне, как раз в день его смерти. Но на связь он не вышел и никакую информацию не передал, хотя теперь я понимаю, что она у него была и очень серьезная. Вот в этом и будет твоя задача — понять и помочь понять мне.

— Я должен с чего то начинать искать, Владимир Владимирович — сказал я после паузы — я пока ничего не понимаю из того, что происходит…

— Что происходит… — генерал вновь помолчал, видимо взвешивая, что можно мне сказать, а что нет — происходит, Сережа что-то очень подозрительное. Подозрительное и опасное. Ты ведь знаешь про Апрельскую революцию?

— Слышал немного…

— Так вот. В принципе, нас вполне устраивал Мухаммед Дауд как глава афганского государства и ни один советский гражданин не оказал никакой помощи НДПА в совершенном ею перевороте, кто бы что ни говорил на «Голосе Америки». Все то, что там натворили — афганцы натворили сами и просто поставили нас перед фактом. Мы плывем по течению Сергей, и просто пытаемся не разбиться о скалы — а это очень плохо, плыть по течению. Очень…

Я молчал, ожидая дальнейших слов генерала. И генерал Горин решился…

— По данным резидентуры, американцы готовят ряд крупных провокаций, основной целью избран именно Афганистан. Нам же эти провокации сейчас не нужны ни в каком виде — нам критически важно сохранить мир в Афганистане в ближайшие два года, потом это уже будет неважно. Но эти два года — мир нужно сохранить любой ценой!

— Но почему именно Афганистан? — недоуменно спросил я — если они всегда были нашими, а не американскими…

— Тот человек, которого ты видел — без фотографий, конечно, сказать сложно, но я предполагаю, что это именно он. Его зовут Хафизулла Амин, он член ЦК НДПА. Его очень хвалят и совпосол и главный военный советник, фактически он серый кардинал афганской политической сцены. Но есть кое-что, о чем никто не задумывается. Амин учился в Соединенных штатах Америки, неоднократно выезжал туда и после учебы. Он был старостой афганского землячества в студенческом кампусе. И ни один из старост в свое время не избежал внимания ЦРУ. Теперь ты понял, почему основной целью избран именно Афганистан?

— Понял… Но откуда вы знаете…

— Я не знаю, я предполагаю — перебил меня генерал — теперь слушай дальше. Тот, кто приезжал на встречу с Амином — это бы не совпосол, не главный военный советник. Они и так с ним встречаются каждую неделю, поговорить можно и при официальной встрече, без глупых игр в шпионы. На встречу приезжал кто-то другой, кто-то, кто может взять в качестве транспортного средства машину совпосла. Причем, я уверен, что про этого гостя в посольстве знает разве что сам посол и, может быть резиденты. Андрей Леонидович узнал и решил записать беседу между Амином и неизвестным. Это и стало причиной его смерти, судя по всему…

Я переваривал информацию — поверить в нее сходу было невозможно…

— Но зачем кому то из советских встречаться таким образом с Амином?

— Вот и я не могу понять — зачем. И не могу понять, что в этой встрече было такого страшного, из-за чего появилась необходимость убить человека. Это-то мы и должны выяснить — верней, ты должен выяснить…

— А мой подсоветный? И то, что сменен журнал — не вырвана страница, а именно сменен весь журнал?

— Может, это и имеет отношение к тому, что произошло, а может быть — и нет. Имей в виду — афганцам нельзя доверять ни на грош. Вполне возможно, твой подсоветный работает на АГСА и докладывает ему обо всем, что происходит. Но ты должен опасаться не только афганцев — ты ведь следователь. Вот и скажи мне — ты заметил следы борьбы на кухне?

— Нет…

— А между тем, Андрей Леонидович сильный мужик. Сильный и опытный, чужого человека он близко бы к себе не подпустил. Вот и скажи, что это значит…

Вывод напрашивался скверный — все-таки не зря я проработал несколько лет в Генпрокуратуре — такие ситуации я сек с ходу…

— Его убил кто-то из своих…

— Правильно. Кто-то, кто мог подойти к нему вплотную, кому он доверял. И этот человек, я уверен — все еще там…

— Но какого черта? Там что, у нас в посольстве американская агентура?!

Генерал улыбнулся тяжелой и какой-то усталой улыбкой. Вообще, он постарел с того времени, как мы виделись в последний раз. Буквально за несколько недель генерал ощутимо постарел…