Презумпция лжи - Страница 31

К оглавлению

31

— Андрей Леонидович, надо в министерство заехать.

— Зачем?

— Я ключи от дома в кабинете оставил. Сорвался, думал, приедем еще. В ящик стола положил…

— Ну, давай, заедем. Только больше в ящик стола ключи от квартиры не клади, держи в кармане, при себе…

Проклятая память…

Пройдя мимо часового на входе, я неспешно поднялся в кабинет. Немного потряхивало — отходняк от адреналина. Все-таки первое боевое задание как-никак, немного перетрухал даже. Как-то вспомнился отец — интересно, каково ему было работать в прифронтовой полосе, ведь там не просто сидишь в машине и кого-то ждешь. Там — фашистские диверсанты, агентура Абвера, остаточные группы немцев, прорывающиеся к своим после наступления. Отец мало про это рассказывал. Ведь что я сегодня сделал — посидел в машине и уже трясет — подтряхивает…

Торкнулся в дверь кабинета — заперто! Недоуменно поглядел на часы — нет, время не обеденное… Что же это такое…

Спустился вниз, на проходную…

— А что, сто двенадцатый закрыт?

— Закрыт… — на проходной дежурили афганцы, знающие русский язык, таких было немало…

— А где старший лейтенант Фархади?

— Ушел. Почти сразу после вас. Ключ сдал, расписался…

Как ушел? Рабочее же время…

— Кабинет можно открыть?

— Можно — афганец подал мне ручку, толстый истрепанный гроссбух и ключ от кабинета…

— Да нет, мне ненадолго. Я ключ от дома забыл в кабинете. Поднимемся вместе, я ключ заберу и все, зачем расписываться…

Пожав плечами, афганец спрятал журнал сдачи-приемки кабинетов. Вместе мы поднялись на этаж, афганец отпер дверь, замер на пороге — в кабинеты, тем более в этот кабинет ему входить было категорически запрещено…

Я прошел к своему столу, забрал из ящика ключ, положил в карман. Глянул на аппаратуру — она работала в автоматическом режиме, как будто дело было ночью. Катушки с лентой стояли свежие совсем, должно было хватить и на ночь и на остаток дня. Странно все это…

Домой мы приехали, когда по-местному было всего два часа дня — обычно задерживались до шести-семи часов вечера (блин, до восемнадцати-девятнадцати, военный…). Михеев высадил меня у подъезда и сам куда-то укатил. Делать было особенно нечего. Плотно пообедал, два часа затратил на то, чтобы как следует прибраться в квартире. Все-таки не дело грязью зарастать, даже если живешь один. Глянул на часы — девятнадцать ноль-ноль. Делать совершенно нечего, книжек мало и все они перечитаны не по разу. Оставалось только сходить, прогуляться…

Выходя из подъезда, я наткнулся на Михеева — тот сидел перед подъездом на корточках, как это было принято у афганцев, и смолил сигарету. Причем смолил с такой жадностью, как будто это была последняя сигарета в его жизни…

— Андрей Леонидович…

— Садись…

Сидеть так на корточках, при том, чтобы не затекали ноги и потом не болели колени, я не мог, поэтому уселся на сколоченную из подручных материалов лавку перед подъездом. Огляделся — вокруг никого не было…

— Как думаешь, что сегодня произошло? — вдруг спросил Андрей Леонидович

— Не знаю… — пожал плечами я

— Вот и я — не знаю! — вдруг ответил Михеев с каким-то остервенением в голосе — ни хрена не знаю!

— Андрей Леонидович…

— Короче так, Сергей! — оборвал меня он — о том, где мы были ни слова. Поверь, это все не шутки. Если что — скажешь, что мы к Копысову ездили в танковую по делам, он подтвердит. Я уже договорился. Понял?

— Понял но…

— Никаких но! Завтра будем разбираться со всем этим… А пока — держи язык за зубами!

Андрей Леонидович смял пальцами окурок, докуренный им почти до фильтра, отбросил в сторону, поднялся…

— Иди, спи! — бросил он и сам скрылся в подъезде…

Но разобраться «со всем с этим» Андрею Леонидовичу было не суждено. Потому что утром я обнаружил его труп…

Каспийское море, пограничная зона Траверза г. Решт
Пятнадцать километров от иранского берега/ Ночь на 21 сентября 1978 года

Уже к вечеру погода стала ощутимо портиться — задул северный, уже пронизывающий холодом в это время года ветер, небо заволокло тучами. Каспий волновался, море покрылось белыми барашками. Быстро темнело.

У рыбацкого причала порта Решт, которым пользовались только рыбаки, да мелкие купцы — крупных городов и портов у Ирана на каспийском побережье не было — остановились два почти новых полноприводных грузовика «Мерседес» с тентованными кузовами. Удивительно — но в такую плохую погоду они ехали, не зажигая огней. Остановились машины у самого края пирса, из кузова шедшей первой машины выпрыгнуло несколько человек…

— Быстрее!

Машины сразу тронулись — в условленное время, ровно через четыре часа они снова будут здесь, на месте — а восемь человек, одетых как рыбаки в грубую и удобную брезентовую одежду, толстые шерстяные свитера, длинные, выше колена сапоги из черной резины, бросились вперед, по пирсу. Там, у самого конца длинного деревянного, укрепленного на сваях помоста терся о причал небольшой, с виду насквозь проржавевший траулер.

Люди торопились, такая операция проводилась ими не первый раз и не второй — но никто не расслабился, никто не наплевал на меры безопасности. Передача происходила только в такую погоду, суда старались вбирать каждый раз разные, автомобили на месте не стояли, а за рулем всегда были свои люди. Стукачей у САВАК было много и никому не улыбалось оказаться в застенках шахской службы безопасности…

Сам корабль выглядел старым, насквозь проржавевшим и всеми покинутым. Но впечатление было обманчивым — двигатель содержался в идеальном состоянии, корпусу тоже было далеко до катастрофического состояния. Все дело было в том, что хозяин иногда использовал этот корабль для перевозки контрабанды. Сегодня же ему была уготована иная миссия…

31